Андрей Мартьянов - Вестники времен [= Знамя над Тауэром]

Ознакомительная версия.

Танкред сглотнул слюну и в упор уставился на английского короля. Он давно все понял. Деньги требуются не вдове, а Ричарду. Человеку, получившему в наследство богатейшее королевство и растратившему меньше чем за год все запасы государственной казны.

— Я не хочу сказать дурного слова, — холодно начал Танкред. От ярости его шрам на лице побелел, — но, по-моему, король Ричард вас грабит. Да-да, я сказал именно так — грабит. Если уж на то пошло, я созову лучших знатоков римского права и они докажут, что расторгнуть договор мы можем только по взаимному соглашению. Так вот, я не согласен. Если бы вы, ваше величество, попросили эти деньги для себя, я отдал бы все, до последнего медяка! Но пополнять казну короля Англии я не намерен.

— Золото требуется на святое дело… — робко пролепетала окончательно запутавшаяся Иоанна. — И я вправе распоряжаться им, как мне угодно…

— Грабитель? — взвился Ричард. — Вы назвали меня грабителем, сир? Если вы немедленно не извинитесь, я буду принужден вызвать вас на поединок, Танкред Гискар!

— Вы хотите повторения сегодняшней истории? — с бесстрашной издевкой вопросил сицилийский король и тем породил очередной взрыв необузданной ярости со стороны Львиного Сердца. Ричард проревел что-то невнятное, но оскорбительное, размашистым шагом покинул комнату, грохнув дверью и повалив в коридоре стойку с оружием. Иоанна расплакалась, бросила извиняющийся взгляд на Танкреда, который никогда не позволял себе ни одного дурного слова в адрес тетушки, и поспешно выбежала вслед за Ричардом.

— Bastarde! — сицилиец двинул увесистым кулаком по столешнице и несколько пергаментов свалились на пол. — Ублюдок!

Танкред понимал, что тяжбу, если таковая состоится, он выиграет шутя. Есть подписанные Иоанной документы. Хуже другое: если вдовствующая королева будет настаивать, деньги придется отдать. Но процесс затянется на несколько недель, а к тому времени ее сумасбродный братец успеет найти золото в другом месте. Однако Ричард понимает один язык — язык меча. И неизвестно, на что может решиться.

В доме семьи де Алькамо дым стоял коромыслом. У Роже собрались все его mafiosi: родственники из Калабрии, родственники из Апулии, родственники из Сицилии и просто родственники, а также друзья родственников. Под два последних определения вполне подпадали сэр Мишель и Гунтер.

Поначалу германец решил, что Роже вместе с братцем Гильомом продолжают отмечать день Сен-Реми и ради такого дела подожгли дом. Все оказалось гораздо проще — сицилийцы искренне, как малые дети, праздновали окончание турнира и победу Танкреда на Ричардом. С чадящей кухни угощение доставлялось прямиком на обширный двор со вкопанными столами, здесь же бродили весьма откормленные и очень спесивые видом черные свиньи, вертелись собаки, а благородные сицилийские рыцари ожесточенно спорили: чей удар был лучше, у кого копье соскользнуло, удобнее ли работать мечом или топором против английского щита…

— Микеле! — выкрикнул Роже, едва завидев молодого Фармера. — Господа, идите к нам! Гильом, прикажи, чтобы принесли еще вина! Вы видели, нет, вы видели Танкреда?! А потом у Ричарда было такое лицо, словно он жабу проглотил! И все равно Танкреду следовало выбивать меч сразу, из первой позиции! Я наблюдал, у нашего короля была возможность!

«Начинается… — вздохнул про себя Гунтер. — Маньяки. Кажется, по-английски такие люди называются слегка пренебрежительным словом „fighters“. Дрались пятнадцать минут, теперь станут неделю с пеной у рта обсуждать, как правильно надо было вести клинок, почему победил этот, а не тот, и что случилось бы, если бы… Однако это их жизнь, другого образа существования вояки себе не мыслят. Судя по разговорам, Ричарда сицилийцы не очень жалуют. Конечно, признают, что отличный боец, благовоспитанный рыцарь и все такое прочее, но все-таки больше любят Танкреда. Он король Острова и не столь заносчив, как англичанин».

Гунтер не ошибался — сицилийцы действительно не испытывали особого почтения к Львиному Сердцу. В отличие от Ричарда, Танкред — был своим, многим приходится родственником, почти все гости мессира Роже воевали вместе с молодым королем в Италии и Африке. А кто такой Ричард?.. Всего лишь четвертый сын в семье, которому и корону-то получить не светило. К сожалению, старшие братья англичанина рано умерли, кто от болезни, кто от железа, иначе Англией сейчас правили бы Вильгельм III или Генрих III, а Ричарду досталось бы вполне соответствующее его государственным способностям захудалое герцогство или небезопасное наместничество в Шотландии.

Гунтер ядовито подумал, что в подобном случае Ричарду пришлось бы показывать свою удаль не галантным французским дамам, а обряженным в пледы горским дикарям, и не на загнанном в рамки строгих правил турнире, но в условиях, что называется, максимально приближенных к боевым. Наместник Шотландии — не должность, а проклятие. Достаточно Дугала вспомнить — один Мак-Лауд умудрился за десять дней засесть в печенки всем и каждому из компании сэра Мишеля, а представьте целую страну, населенную такими вот Дугалами… Непрекращающийся кошмар борьбы за независимость двадцать четыре часа в сутки! Есть основания предполагать, что Ричард не выдержал бы и сбежал, точно также, как принц Джон сбежал из Ирландии, которая, между прочим, считается куда более спокойным местом.

Молодежь столпилась возле мессира Ангеррана де Фуа. Голубоглазый рыцарь пил наравне со всеми и весьма любопытно разглагольствовал о войнах в Святой земле. Гунтер с Мишелем тоже подошли послушать.

— …Вы не думайте, господа, сарацины, хоть и неверные, но с оружием обращаться умеют. И среди них есть благородные люди…

— Благородные сарацины?! — едва не хором перебили Ангеррана mafiosi де Алькамо, а Гильом продолжил за остальных:

— Сударь, две трети из присутствующих здесь плавали в Берберию и на Кордовское побережье. Маврам не ведомо понятие чести! Знаете, как они обычно поступают с пленными христианами?

— Знаю, — как ни в чем не бывало ответил де Фуа. — Почти тридцать лет назад я попал в плен к шейху Нур ад-Дину, и некоторое время жил у сарацин. Сирийские арабы — отнюдь не африканские мавры. Они весьма образованные и просвещенные люди, мне даже разрешали ходить в христианскую церковь города Гамбы… Но сначала шейх взял слово, что я не сбегу. Так вот, вы, наверное, слышали о турнирах, которые проводил прокаженный король Балдуин IV? Во время перемирия с египетским султанатом на турнир приезжал лично Саладин и удивил многих европейцев своим искусством. Восточный бой изрядно отличается от нашего, сарацинские сабли гораздо легче византийских или норманнских мечей.

Ознакомительная версия.